Летом 1963 г. состоялись очередные вступительные экзамены в высшие учебные заведения СССР, в том числе - на химический факультет Московского университета. Руководство факультета было разочаровано результатами экзаменов - оказалось, что на факультет не попали многие достойные абитуриенты; некоторые из них еще в
школе проявили явные склонности и способности к химии, и факультет хотел бы видеть этих молодых людей в числе своих студентов. В случившимся химический факультет обвинил экзаменационную комиссию по русскому языку и литературе, считая, что именно на этом экзамене произошел несправедливый отсев поступающих. Отсев происходил вовсе не только потому, что экзаменующийся получал двойку (двоек на этом экзамене было только 30), - конкурс был настолько напряженным, что одно лишь снижение отметки с пятерки до четверки могло послужить причиной непоступления. Дело в том, что в 1963 г., впервые за много лет, оценка, полученная на вступительном экзамене по русскому языку и литературе стала учитываться с тем же весом, что и оценки, полученные на вступительных экзаменах
по профилирующим дисциплинам. Для химического факультета профилирующими дисциплинами считались химия, физика и математика. Итоговый же балл, учитываемый при конкурсе, вычислялся путем арифметического суммирования трех слагаемых: 1) суммы всех оценок, полученных на вступительных экзаменах (для химического факультета таких оценок было пять: по трем профилирующим предметам,
по русскому языку и литературе и по иностранному языку); 2) суммы всех оценок по профилирующим предметам, взятых из аттестата средней школы; 3) среднего арифметического всех оценок из аттестата средней школы (в МГУ это среднее вычислялось с точностью до одной сотой).
Экзамены происходили в такой последовательности: физика (сдавало 1372 человека), химия (сдавало 1065), математика (сдавало 927), иностранный язык (сдавало 749) и, наконец, русский язык и литература с 747 сдававшими. Именно последний экзамен для многих оказался решающим: после него составилась окончательная сумма баллов. И если кто-то, кого химики хотели видеть в рядах своих студентов, в эти ряды не попал, было естестенно обвинить в этом последний
экзамен.
Недовольный химический факультет пожаловался ректору, каковым тогда был Иван Георгиевич Петровский. Что должно делать в таких случаях руководящее лицо?
Естественно, назначить комиссию для расследования. Что И. Г. Петровский и
сделал. Ниже приводится его соответствующий приказ.
П Р И К А З
Ректора Московского государственного университета
им. М. В. Ломоносова
# 543
Москва 5 октября 1963 г.
1. Для проверки оценок письменных работ по русскому языку поступивших в 1963
году на химический факультет образовать комиссию в следующем составе:
акад. П. С. Александров - председатель,
акад. АН УССР Н. К. Гудзий (филологич. факультет),
проф. О. С. Ахманова (филологич. факультет),
проф. П. С. Кузнецов (филологич. факультет),
доц. В. А. Успенский (каф. математич. логики).
2. Декану химического факультета проф. И. Ф. Луценко предоставить в
распоряжение комиссии все необходимые материалы.
3. Комиссии закончить работу в недельный срок и представить в ректорат выводы и
предложения в двухнедельный срок.
Р е к т о р Московского университета академик
/И. Г. Петровский /
Читатель заметит неоднородность сведений, сообщаемых в приказе о членах Комиссии. С целью устранения этой неоднородности сообщаю, что кафедра математической логики относилась к механико-математическому факультету
Университета; к тому же факультету относилась и кафедра высшей геометрии и
топологии, которой заведовал Павел Сергеевич Александров (1896-1982). Ольга
Сергеевна Ахманова (1908-1991) заведовала кафедрой английского языка. Николай
Каллиникович Гудзий (1887-1965) и Петр Саввич Кузнецов (1899-1968) состояли,
соответственно, на кафедре истории русской литературы и на кафедре структурной
и прикладной лингвистики. Даты смерти наглядно показывают, что в живых из
членов Комиссии остался один я, что и неудивительно, так как я, родившийся в
1930 г., был самым младшим (это показывают даты рождения); как будет видно,
последнее обстоятельство сыграло свою роль.
Комиссия собиралась по меньшей мере 3 раза. Первое заседание проходило на 14-м
этаже Главного здания МГУ - в кабинете, которым располагал П. С. Александров в
качестве заведующего отделением математики мехмата. Последующие заседания
проходили на квартире Н. К. Гудзия, находившейся прямо в одном из старых зданий
Московского университета, в тылу филологического факультета, неподалеку от
университетского Зоологического музея. Старая университетская квартира
запомнилась мне наличием двух входов, парадного и черного. Почта доставлялась к
черной двери, не имевшей никакого обозначения. На мой наивный вопрос, как же
почта все-таки доходит, если на двери нет ни номера, ни фамилии, Гудзий
снисходительно ответствовал: "Почтальон знает". (Он же как-то пресек мои ему
возражения, спросив, в каком году я окончил университет. "В 1952". - "А я в
1911", - сказал Гудзий.) На заседаниях Комиссии помимо ее членов присутствовал
также помощник ректора Юрий Алексеевич Салтанов, которого вспоминаю с
симпатией.
Мой возраст и достаточно близкое знакомство с председателем предопределили
режим работы Комиссии. На первом же заседании я был назначен ее секретарем и
мне было поручено подготовить решение Комиссии.
В попытке передать атмосферу, в которой протекали наши заседания, приведу еще
один документ - письмо, которое 21 ноября я разослал членам Комиссии:
Глубокоуважамый NN!
1. При сем прилагается проект "Выводов и предложений" нашей Комиссии,
составленный мною по ее поручению. Я старался учесть в этом проекте все то, что
говорилось членами Комиссии на заседании 5 ноября. Прошу извинения, что
получился такой длинный текст, но все, что в нем написано, представляется мне
существенным, а у меня уже не оставалось времени изложить то же самое короче.
2. По поручению нашей Комиссии я встречался с председателем экзаменационной
Комиссии по русскому языку и литературе доцентом А. А. Камыниной. Она не
согласилась с тем, что при определении правильности оценки сочинения можно
исходить из письменного отзыва экзаменаторов о содержании сочинения. А. А.
Камынина считает, что отзыв экзаменаторов может не отражать должным образом
истинное положение вещей, и поэтому надо вникать в содержание сочинения. Я, в
свою очередь, не согласился с этим. Что же касается неправильного указания
ошибок, то А. А. Камынина согласилась со мною во всех случаях, кроме одного, в
отношении которого я хотел бы знать Ваше мнение. Речь идет о возможности
раздельного написания "от того, что", где "от" - предлог с причинным значением.
А. А. Камынина считает, что возможно лишь слитное написание "оттого, что". Я же
считаю, что возможно и раздельное, мотивируя это следуюшими примерами:
"Это причиняло ему страдания"; - "От этого он страдал".
"То, что он так опустился, причиняло ему страдания"; - "От того, что он так
опустился, он страдал".
Разумеется, я считаю возможным и такие написания (с несколько иными смысловыми
оттенками):
"Оттого, что он так опустился, он страдал".
"Оттого что он так опустился, он страдал".
3. На прошлом заседании Комиссии П. С. Александров и Н. К. Гудзий упрекнули
меня в том, что я произнес слово "найдена" с ударением на первом слоге.
Сообщаю, что согласно словарю-справочнику "Русское литературное произношение и
ударение" под ред. Аванесова и Ожегова (1959 г.) ударение в слове "найдена" и
должно быть скорее на первом слоге, чем на третьем.
4. Напоминаю, что, как и было условлено прошлый раз, ближайшее заседание
Комиссии будет происходить во вторник, 26 ноября, на квартире Н. К. Гудзия (ул.
Грановского, д. 4, 1-й этаж, кв. 10) в 13 часов.
С глубоким уважением В. Успенский
21.XI.63
Поскольку мне предстояло готовить решение Комиссии, то основная моя
деятельность протекала вне стен кабинета Александрова и квартиры Гудзия.
Прежде всего я должен был изучить различные нормативные документы, относящиеся
как к принципам оценивания сочинений, т. е. письменных работ по русскому языку
и литературе, так и к организации вступительных экзаменов (например,
утвержденное приказом Министра высшего образования СССР # 332 от 16 марта 1957
г. "Положение об экзаменационных комиссиях по приему вступительных экзаменов в
высшие учебные заведения СССР"). Затем - изучить отчет экзаменационной комиссии
по русскому языку и литературе для дневного отделения естественных факультетов
МГУ. Затем - встретиться и иметь неоднократные беседы с ее председателем,
каковым в 1963 г. была Александра Алексеевна Камынина, доцент кафедры русского
языка филологического факультета. Она была старше меня года на два, и мне ее
было искренне жалко. Уверен, что руководимые ею в 1963 г. вступительные
экзамены "по сочинению", т. е. письменные экзамены по русскому языку и
литературе ничем не отличались по своему качеству от аналогичных экзаменов
предыдущих лет (и боюсь, что от экзаменов будущих лет тоже, несмотря на все
потуги нашей комиссии); они шли по заведенной стезе, с совершенно обычными для
таких экзаменов огрехами (которые кого-то могут и ужаснуть), на основе порочных
в самой своей сути принципов их организации. Просто А. А. Камыниной не повезло,
что деятельность нашей Комиссии пришлась на ее председательствование.
Но самым главным делом, конечно, было изучить сами сочинения поступавших на
химический факультет - вместе со всеми теми пометками (подчеркиванием ошибок,
знаками вопроса, репликами на полях, рецензиями и оценками), которыми снабдила
их экзаменационная комиссия. Не смею предполагать, что произошло бы с этими
сочинениями, хранись они в экзаменационной комиссии. Но их хранителем был
химический факультет, который был готов к полному сотрудничеству с нашей
Комиссией (создание которой он же и инициировал). Как уже было сказано,
письменному экзамену по русскому языку и литературе в тот год подвергались 747
абитуриентов химического факультета, и все их сочинения были мне предъявлены.
Прежде всего я решил, что буду знакомиться не со всеми сочинениями, а только со
198 избранными; принципы, по которым они были отобраны, указаны в § 1 "Выводов
и предложений" нашей Комиссии, приводимых ниже. Затем пришло понимание того,
что мне нужны помощники. И я обратился за помощью к трем четверокурсникам
ОСИПЛа (отделения структурной и прикладной лингвистики филологического
факультете МГУ): к Боре Городецкому, Оле Крутиковой и Саше Раскиной. (Через
полтора года они, вместе с еще двумя своими однокурсниками, составят первый
выпуск ОСИПЛа, а потому будут упомянуты в статье "Лингвистика, математика и
новая традиция", напечатанной в журнале "Наука и жизнь".) Никто из них не
отказал мне в добровольном участии в трудоемкой работе. Они предоставили мне
многочисленные выписки и из самих сочинений, и из комментариев экзаменаторов.
Без их помощи мне ничего не удалось бы сделать.
В декабре, когда работа Комиссии была полностью завершена, я попросил П. С.
Александрова выразить им письменную благодарность. Мною были составлены три
письма, различающиеся лишь именами своих адресатов, словами студенту или
студентке и мужским или женским окончаниями прилагательного глубокоуважаемый (а
не так безобразно, как принято писать сейчас: "глубокоуважаемый(ая)"):
Студенту (или студентке) IV курса отделения структурной и прикладной
лингвистики филологического факультета МГУ Б. Ю. Городецкому (или О. Ф.
Крутиковой, или А. А. Раскиной)
Глубокоуважаемый (или глубокоуважаемая)
Борис Юрьевич! (или Ольга Федоровна! или Александра Александровна! )
Мне стало известно о той большой помощи, которую Вы оказали Комиссии,
работавшей под моим председательством. Позвольте мне принести Вам свою
благодарность за эту помощь.
(академик П. С. Александров)
4 декабря 1963 г.
Эти уважительные письма, с обращением по имени и отчеству, да еще подписанные
академиком (а в те годы этот титул вызывал большое почтение) произвели должное
впечатление; уверен, что получатели помнят их до сих пор. (В письме от
4.12.1963 Александров писал мне: "Благодарность Вашему студенту и двум
студенткам с удовольствием подписал (хотя и не величаю своих молодых людей
"глубокоуважаемыми" - по имени и отчеству)".)
С самого начало было ясно, что в установленные приказом ректора две недели
уложиться невозможно. Хорошо еще, что уложились в два месяца. Из ректората нас
все время торопили. Наконец, решение комиссии, озаглавленное "Выводы и
предложения" (как было предписано ректорским приказом) было мною составлено.
Его объем оказался довольно большим. Встал вопрос о быстрой и качественной
(трудно совместимые свойства! ) перепечатке текста решения. Этот технический
вопрос вырос в серьезную проблему. Компьютеров и принтеров тогда не
существовало, печатать надо было на пишущей машинке и при этом не ошибиться в
воспроизведении всех тех действительных и мнимых ошибок, которые делали
экзаменующиеся (а подчас и экзаменующие). Поручить это обычной университетской
машинистке было невозможно. Нужно было найти ответственное и умеющее печатать
на машинке лицо. Наиболее подходящим кандидатом на эту роль была Наташа
Светлова, в то время младший научный сотрудник возглавляемой Колмогоровым
кафедры теории вероятностей механико-математического факультета (через полтора
года она блестяще проведет операцию по вручению кому надо отзыва Колмогорова на
диссертацию А. А. Зализняка); я обратился к ней, и она согласилась помочь. Для
совместной с ней работы по изготовлению требуемого машинописного экземпляра я
направил Машу Ломковскую, работавшую под моим руководством на той кафедре, на
которой я состоял. Пишу об этом столь подробно, чтобы объяснить последний, 8-й
параграф "Выводов и предложений" Комиссии. Надо сказать, что П. С. Александров
принял этот параграф без восторга, но в конце концов уступил.
Датированное 4 декабря, решение Комиссии было подписано всеми пятью ее членами.
У меня сохранилась копия этого решения с подлинными подписями. Думается, что
этот документ имеет не только архивное значение. Сделанные в нем наблюдения в
своем большинстве сохраняют силу и поныне. Тема организации набора в вузы -
будь то на основе вступительных экзаменов или же на основе единого выпускного
экзамена - еще долгое время не утратит своей актуальности. Так называемые
"сочинения" до сих пор пишут миллионы школьников и абитуриентов, и можно
полагать, что применяемые экзаменаторами методы рецензирования и оценивания
этих сочинений небезынтересны широким кругам. А потому привожу документ
Комиссии целиком:
ВЫВОДЫ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ КОМИССИИ ПО ПРОВЕРКЕ
ОЦЕНОК ПИСЬМЕННЫХ РАБОТ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ
ПОСТУПАВШИХ В 1963 г. НА ХИМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
М Г У
§ 1.
Комиссия была образована приказом ректора МГУ # 543 от 5 октября 1963 г. в
составе:
акад. П. С. Александров - председатель,
акад. АН УССР Н. К. Гудзий (филологический ф-т),
проф. О. С. Ахманова (филологический ф-т),
проф. П. С. Кузнецов (филологический ф-т),
доц. В. А. Успенский (кафедра математической логики).
В соответствии с "Правилами приема в высшие учебные заведения СССР на 1963 г."
(пп. XII и XIII), поступавшие в 1963 г. на химический факультет МГУ держали
экзамен по русскому языку и литературе, проводившийся письменно в виде
сочинения. Темы для сочинения были предложены следующие:
"В чем трагедия Печорина? ",
"Демократ-разночинец в изображении И. С. Тургенева",
"Женские образы в романе Н. А. Островского "Как закалялась сталь"".
Как было сообщено Комиссии, сдавало этот экзамен 747 человек. На каждом из
сочинений экзаменаторами отдельно отмечались орфографические, пунктуационные и
стилистические ошибки и писался краткий отзыв о литературной стороне сочинения.
Основным исходным материалом для работы Комиссии служили 104 сочинения,
выбранные следующим образом. Из 747 сочинений было взято 198 (сюда вошли,
во-первых, сочинения тех не поступивших, которые имели высокие оценки по другим
предметам; во-вторых, большинство сочинений, оцененных на "отлично"; в-третьих,
26 - из общего числа 30 - сочинений, оцененных на "неудовлетворительно";
в-четвертых, некоторые случайно выбранные сочинения. Эти 198 сочинений были
бегло просмотрены, и те из них, которые чем-либо заинтересовали Комиссию или
были оценены на "неудовлетворительно", были отобраны для дальнейшего изучения.
Таких и оказалось 104.
§ 2.
Комиссия констатировала, что в отчете экзаменационной комиссии по русскому
языку и литературе о ходе вступительных экзаменов на дневное отделение
естественных факультетов МГУ в июле 1963 г. говорится: "К абитуриентам
предъявлялись такие же требования, которые предъявляются к учащимся старших
классов в средней школе. Нормы оценок за школьные сочинения опубликованы в
журнале "Русский язык в школе", # 1, 1962 г.".
Указанные нормы, утвержденные приказом Министра просвещения РСФСР # 308 от 20
сентября 1961 г., предусматривают, что за каждое сочинение выставляются две
отметки, отдельно по литературе и русскому языку. Однако на вступительных
экзаменах в МГУ этот порядок не соблюдался, и за сочинение всегда ставилась
одна отметка. По мнению Комиссии, ставить за сочинение одну отметку -
принципиально неправильно, и не столько потому, что это противоречит
инструкции, и даже не столько потому, что это противоречит школьной практике,
сколько потому, что это противоречит здравому смыслу. Вряд ли можно говорить о
соблюдении в остальном норм Министерства просвещения, поскольку эти нормы
сформулированы раздельно для каждой из двух отметок. Наличие только одной
отметки за сочинение сильно затруднило работу Комиссии, которая часто не могла
определить, насколько правильно оценены знания поступающих по русскому языку (а
именно это и составляло задачу Комиссии).
§ 3.
Рассмотрение отобранных 104 сочинений показало следующее:
А. По меньшей мере в 25 сочинениях следовало бы поставить более высокую отметку
- с учетом того, что за сочинение - хотя это и было неправильным - ставилась
одна общая отметка. (При этом Комиссия, имевшая своей целью проверку оценок по
русскому языку, не изучала литературных качеств сочинений, а полностью
опиралась на характеристику этих качеств, дававшуюся в письменных отзывах
экзаменаторов; лишь в одном из 25 случаев, когда речь шла об оценка
"неудовлетворительно", Комиссия сочла необходимым ознакомиться с содержанием
сочинения.) Вот примеры таких сочинений:
1. Сочинение Благодатских Сергея (# 832). Из отмеченных в заключении
экзаменаторов 10 грамматических ошибок бесспорными являются лишь 2
пунктуационные (и еще 3 пунктуационные ошибки являются спорными). Отзыв
экзаменаторов о литературной стороне сочинения (кстати, содержащий грубую
пунктуационную ошибку), не соответствует действительности. Оценка -
"неудовлетворительно". (Благодатских, кстати, имеет специальность
химика-лаборанта химической лаборатории и на вступительных экзаменах по химии,
физике и математике получил все "отлично".)
2. Сочинение Махиной (# 450). Единственная отмеченная ошибка (пунктуационная)
таковой не является. Отзыв: "Тема раскрыта недостаточно глубоко". Оценка -
"удовлетворительно".
3. Сочинение Дедловской (# 932). Грамматических ошибок нет. Отмечены две
"стилистических" ошибки. Отзыв: "Зрелое по мысли сочинение. Тема раскрыта
хорошо: достаточно глубоко и последовательно". Оценка - "хорошо".
4. Сочинение Шумова (536). Из двух отмеченных ошибок (пунктуационных) ни одна
таковой не является. Отзыв: "Тема раскрыта правильно и обстоятельно". Оценка -
"хорошо".
5. Сочинение Зархина (# 969). Ошибок не отмечено, кроме одной "стилистической".
Отзыв: "Тема раскрыта". Оценка - "хорошо".
6. Сочинение Нечаевой (# 2064). Единственная отмеченная ошибка состоит в
написании собственного имени "Бэла" через два "л": "Бэлла" вместо "Бэла".
Отзыв: "Тема раскрыта достаточно самостоятельно". Оценка - "хорошо".
7. Сочинение Будник (# 2379). Грамматических ошибок не отмечено. Отмечено
несколько стилистических ошибок, которые, по-видимому, нельзя считать
существенными, как явствует из следующего отзыва: "Автор правильно принимает
тему, и раскрывает ее с достаточной глубиной. Язык сочинения выразительный,
работа грамотная". (Кстати, в отзыве содержится пунктуационная ошибка - лишняя
запятая в первом предложении.) Оценка - "хорошо".
8. Сочинение Дорфмана (# 863). Единственная отмеченная ошибка (пунктуационная)
на самом деле таковой не является. Отзыв: "Тема сочинения раскрыта достаточно
полно". Оценка - "хорошо".
9. Сочинение Гончарова (# 605). Из двух отмеченных грамматических ошибок обе
таковыми не являются. Отзыв: "Тема раскрыта верно, достаточно глубоко". Оценка
- "хорошо".
Вот, для примера, "ошибки", отмеченные в этом последнем сочинении:
1) "Они не мыслят себя без революции, без остатка преданы ей." Экзаменатор
подчеркивает окончание в слове "преданы" (и отмечает на полях наличие ошибки),
считая, по- видимому, что надо писать "преданны".
2) "Весь мир восторженно рукоплескал триумфальному полету первой
женщины-космонавта В. В. Терешковой". Экзаменатор ставит после слова
"космонавта" запятую (и отмечает на полях наличие второй ошибки).
Следует отметить, что в число тех 25 сочинений, о которых идет речь в данном
разделе, не вошли сочинения с явными грамматическими ошибками, хотя некоторые
из таких также можно было бы оценить более высоко (см., например, сочинение
Дзантиевой, упомянутое ниже, в разделе В).
Б. В 30 сочинениях оценка снижена (из них в 9 случаях - до "удовлетворительно")
при отсутствии грамматических ошибок (т. е. за литературные недостатки). В 17
сочинениях из этих 30 отсутствуют даже так называемые "стилистические ошибки",
причем в 6 случаях (из этих 17) оценка - "удовлетворительно". Это лишний раз
показывает, сколь неправильно оценивать сочинение одной общей отметкой (а не
двумя). Кроме того, Комиссия считает неправильным, что поступающие на
химический факультет экзаменуются по литературе.
В. К сожалению, для ряда поступавших, дававших все основания предположить, что
они были бы ценными студентами химического факультета, именно сочинение явилось
препятствием для поступления. Например, следующие лица были бы приняты на
химический факультет, будь у них более высокая оценка за вступительное
сочинение:
1. Дзантиева (# 647) окончила специализированную химическую школу, занималась в
химическом кружке при МГУ, проходила стажировку в химической лаборатории,
получила на вступительных экзаменах отличные оценки по всем предметам, кроме
"русского языка и литературы". Отзыв экзаменаторов о содержании сочинения:
"Тема раскрыта интересно, самостоятельно. Хороший литературный язык. Хорошее
знание литературного материала". В сочинении отмечена одна ошибка ("ни что
иное, как" вместо "не что иное, как"). Оценка - "хорошо".
2. Утехин (# 627) получил в школе специальность "химик-лаборант", на
вступительных экзаменах - все "отлично", кроме оценки за сочинение. В сочинении
указана одна ошибка, да и та ошибкой не является. Отзыв: "Плохо раскрыта тема.
Общие фразы, автор плохо знает роман. Много лишних рассуждений". Оценка -
"удовлетворительно".
3. Махова (# 909) получила на вступительных экзаменах "отлично" по всем
профилирующим дисциплинам. В сочинении нет ни одной ошибки, кроме явной описки:
"к этой девушки". Отзыв: "Автор полно раскрывает тему. Последовательно излагает
свои мысли. Хороший стиль". Оценка - "хорошо".
4. Алексина (# 565) получила на вступительных экзаменах все "отлично", кроме
оценки за сочинение. В сочинении нет ни одной ошибки (ни грамматической, ни
стилистической). Оценка - "удовлетворительно".
5. Карабандурьян (# 526) с отличием окончил химико- механический техникум,
работает в химическом научно- исследовательском институте, на вступительных
экзаменах по профилирующим дисциплинам получил все "отлично". Высокий отзыв
экзаменаторов о содержании сочинения; две негрубые синтаксические ошибки;
оценка - "хорошо".
6. Фельдман (# 724) имеет квалификацию химика- лаборанта 4 разряда, на
вступительных экзаменах получила "отлично" по всем профилирующим дисциплинам.
Отмечены одна пунктуационная ошибка (исправляя собственное сочинение, автор
зачеркнул не ту запятую) и одна стилистическая (два раза подряд употреблено
слово "замечательный"). Оценка - "хорошо".
7. Пажитнова (# 430) работала на заводе (по- видимому, по специальности),
получила на вступительных экзаменах все "отлично", кроме отметки за сочинение.
Отметка за сочинение - "хорошо" (из-за неверно поставленной запятой).
Г. В ряде случаев (всего в 16 сочинениях) экзаменаторы обнаружили явное
непонимание смысла термина "учитываемая ошибка", т. е. непонимание того, какие
ошибки (даже если они являются таковыми) и сколько раз надо учитывать. Так,
ошибкой считались явные описки ("Печори" вместо "Печорин"), неправильные
написания букв из-за плохого почерка, употребление прописной буквы в
словосочетании "Гражданская война", написание фамилии одной из героинь Н.
Островского в виде "Кацюм" (а надо - "Кюцам"), неправильное написание имени
"Бэла" в виде "Бэлла" (в сочинениях ## 592 и 2064); иногда одна и та же, но
повторяющаяся, ошибка считалась много раз. В нескольких сочинениях подобные
"ошибки" были единственными и повлекли за собой снижение оценки.
Д. В 32 сочинениях в качестве ошибок отмечены написания, на самом деле
являющиеся правильными. Иногда написание автора является единственно верным, а
"исправление" экзаменатора приводит к прямой ошибке. Иногда написание автора
является правильным средством выразить авторскую мысль, а "исправление"
экзаменатора приводит просто к другому смыслу (например, в сочинении 551 было
написано: "Валя пошла на это ради отца и матери..."; экзаменатор поставил между
словами "пошла" и "на" запятую, одновременно переделав предлог "на" на союз
"но"; получилось: "Валя пошла, но это ради отца и матери..."). Иногда, наконец,
возможны оба написания - и предложенное автором, и предложенное экзаменатором.
В 11 сочинениях (## 450, 536, 556, 564, 605, 627, 646, 838, 858, 863, 915) все
отмеченные ошибки на самом деле таковыми не являются (например, в сочинении #
564 зря указаны все три ошибки). В сочинении # 637 из 5 отмеченных ошибок - 4
не являются таковыми.
С другой стороны, встречаются и письменные отзывы экзаменаторов с
грамматическими ошибками (см., например, сочинения ## 832, 858 и 2379).
Е. В подсчет ошибок входят и так называемые стилистические ошибки (наличие
которых в ряде случаев существенно влияло на оценку). Многие из этих
"стилистических" ошибок указаны совершенно произвольно. Некоторые из них вообще
не являются таковыми, а некоторые ничуть не хуже других выражений, которые
стилистическими ошибками не объявлены.
По-видимому, следует считать стилистической ошибкой и такой отзыв
экзаменаторов:
"Самостоятельны рассуждения автора, но небрежно и ошибки". (В соч. # 1643, с
сохранением пунктуации автора отзыва).
Е. Хотя Комиссия интересовалась, как правило, только русским языком, она хотела
бы отметить, что отзывы экзаменаторов свидетельствуют от некоторых
неправильностях в оценке знаний по литературе. Так, в ряде отзывов о сочинениях
на тему "Демократ-разночинец в изображении И. С. Тургенева" авторы сочинений
упрекаются в том, что они не привлекли других персонажей, кроме Базарова (из
других романов) - в то время как лишь роман "Отцы и дети" входит в программу
вступительных экзаменов. Не следует также упрекать автора - как это сделано в
отзыве о сочинении # 514, - что "тема раскрыта не совсем самостоятельно, по
учебнику". Вряд ли стоит снижать оценку (до "удовлетворительно") за то, что -
как написано в отзыве о сочинении # 682 - "Печорин подан как страдающий злодей,
автор слишком много говорит о страдании, которое Печорин причиняет людям, не
видит почти ничего хорошего в нем..."; почему бы не дать автору сочинения
возможность не любить Печорина?
Ж. Сочинение Тимковской (# 514) написано на двух отдельных листах бумаги. Хотя
страницы сочинения были пронумерованы сплошь, каждый лист - вместе с его
содержимым - был воспринят экзаменаторами (одними и теми же) как
самостоятельное сочинение и оценен - первый (стр. 1-4) на "хорошо" и второй
(стр. 5-6) на "удовлетворительно" (эта последняя оценка и была внесена в
экзаменационный лист).
§ 4.
Приведенные факты обнаруживают существенные недостатки, имевшие место при
проведении приемных экзаменов по русскому языку и литературе на естественных
факультетах МГУ в 1963 г. Однако Комиссия считала бы определенно неправильным,
если бы в результате ее работы создалось впечатление, что во всем "виноват
стрелочник", т. е. экзаменационная комиссия по русскому языку и литературе
(хотя, конечно, и она несет свою долю ответственности). Комиссия полагает, что
обнаруженные недостатки имеют общий характер и повторяются из года в год.
Просто в этом, 1963 году, они стали более наглядны, поскольку впервые за
последние годы результаты вступительного экзамена по русскому языку и
литературе стали учитываться наравне с результатами вступительных экзаменов по
профилирующим дисциплинам. Недостатки эти, по мнению Комиссии, свидетельствуют
о коренных, принципиальных дефектах в самой системе организации и проведения
вступительных экзаменов по русскому языку и литературе. Ниже перечисляются эти
дефекты вместе с некоторыми соображениями о способах их устранения.
I. В сложившейся в МГУ неправильной практике за сочинение выставляется одна
общая оценка по несуществующей дисциплине "русский язык и литература". В § 2 и
в § 3, раздел Б, уже говорилось, что надо выставлять две отметки - отдельно по
языку и отдельно по литературе. Этот принцип должен быть распространен и на
устный экзамен по русскому языку и литературе. Устный экзамен по русскому языку
и устный экзамен по литературе - в тех случаях, когда такие экзамены происходят
- могут по-прежнему проводиться одновременно, но с обязательным выставлением
двух отметок. Принципиально более правильным (хотя, вероятно, трудно
осуществимым) было бы наличие двух отдельных экзаменационных комиссий, по
литературе и по русскому языку.
II. В настоящее время - согласно "Правилам приема" лица, поступающие на
естественные факультеты МГУ, подвергаются экзамену не только по русскому языку,
но и по литературе (в форме сочинения). Комиссии представляется это излишним.
Обычные ссылки на то, что знание литературы характеризует общий культурный
уровень поступающего, неубедительны: о таком культурном уровне свидетельствует
(во всяком случае, должен свидетельствовать) документ о среднем образовании.
Вступительные экзамены в ВУЗ не должны подменять выпускные экзамены в средней
школе. Кроме того, организовать объективный экзамен по литературе для
поступающих на естественные факультеты трудно по крайней мере по двум причинам:
во-первых, критерии оценок по литературе не могут быть достаточно четкими
(поэтому вступительный экзамен по литературе следует оставить лишь там, где он
является необходимым - на гуманитарных факультетах); во- вторых, состав
экзаменационной комиссии не может не быть довольно пестрым (об этом см. ниже, в
п. V). В свете сказанного ясно, что письменный экзамен по русскому языку не
должен проводиться в форме сочинения.
III. Имеет место догматический подход к оценке знаний поступающих в области
орфографии и пунктуации. Грамотность состоит вовсе не в вызубривании последних
по времени из изменчивых норм орфографии и пунктуации; более того, по-
настоящему грамотному, начитанному человеку трудно соблюдать букву этих норм,
поскольку его представления о правильном написании черпаются не из чтения
"Правил орфографии", а из чтения литературы. Так, грамотный человек может
написать "аристократишко" через "о" на конце (хотя это и противоречит § 39
действующих "Правил русской орфографии и пунктуации", требующему здесь "а"), -
потому что так писал Тургенев. А ведь именно такое написание и было сочтено
ошибкой в сочинении # 838 (хотя в указанном сочинении это написание было
употреблено во взятой в кавычки цитате из Тургенева), и за эту и другую - тоже
неверно указанную - "ошибку" была снижена оценка. Грамотный человек может
написать "галлерея" через два "л" (хотя по последним справочникам надо писать
через одно), - потому что так писали Толстой и Гончаров. А ведь именно двойное
"л" в "галлерее" было единственной ошибкой, указанной в сочинении # 858,
оцененном на "удовлетворительно". Комиссия полагает, что здесь проявляется
принципиально неверное понимание роли грамматических норм: то, что в последних
словарях пишут "галерея", означает, что корректор должен исправлять "галлерея"
на "галерея", но не означает, что двойное "л" должно считаться ошибкой на
экзамене. Необходимо учесть, далее, что орфографические нормы часто меняются, и
нормы разных лет противоречат друг другу. Так, относительно того, со сколькими
"н" надо писать краткую форму прилагательного "преданный" (в значении
"преданный кому-чему") в женском и среднем родах и множественном числе
(предана, предано, преданы - или преданна, преданно, преданны) имеются
следующие указания: 1) в "Толковом словаре русского языка" под ред.Д. Н.
Ушакова (1939 г.) - с одним "н"; 2) в "Правилах русской орфографии и
пунктуации" (1956 г.) и "Орфографическом словаре русского языка" под ред.С. И.
Ожегова и А. В. Шапиро (1956 г.) - с двумя "н"; 3) в словаре-справочнике
"Русское литературное произношение и ударение" под ред. Р. И. Аванесова и С. Т.
Ожегова (1959 г.) - с одним "н". А ведь именно написание "преданы" через одно
"н" было засчитано за ошибку в сочинении # 605 (см. выше § 3, раздел А).
Пушкин, кстати, писал через одно "н". К тому же, как известно, сейчас готовится
коренная реформа русской орфографии. В этих условиях следует проявлять большую
осторожность в объявлении тех или иных написаний ошибочными. Уместно напомнить
декрет Советского правительства о введении новой орфографии (1918 г.), в
котором, между прочим, говорится: "Для всех учащихся и вновь поступающих
остаются в силе лишь те требования правописания, которые являются общими для
прежнего и для нового правописания, и ошибками считаются лишь нарушения этих
правил." (Цитируется по книге: "Современный русский язык; морфология" под ред.
В. В. Виноградова; изд-во МГУ, 1952.) С еще большей осторожностью надо
подходить к кажущимся пунктуационным ошибкам: ведь пунктуацией выражается
мысль, и, может быть, пишущий так и хотел сказать, как он обозначил своими
запятыми. Следует проводить различие между целями экзаменов в школе,
проверяющих усвоение учащимися того или иного материала (в том числе
нормативного), и целями вступительных экзаменов в ВУЗ, проверяющих грамотность
и самостоятельность.
IV. Подход к так называемым "стилистическим" ошибкам часто субъективен.
Необходимо прежде всего отличать нарушения норм языка, состоящие в неправильном
употреблении слов или их форм, от всех прочих явлений (диалектизмов,
канцеляризмов, речевых штампов, повторений, многословия и т. д.), относящихся
уже не к языку, а к литературе. Такое различие во многих случаях не проводится.
Следует также учесть, чт