Сестрица Аленушка и братец Иванушка
Гуси-лебеди
Хаврошечка
Морозно
Серебряное блюдечко и наливное яблочко
Терешечка
Дочь и падчерица
Снегурочка
Баба-яга
Кривая уточка
Василиса Прекрасная
Пастушья дудочка
Финист - ясный сокол
Хитрая наука
Вещий мальчик
Клад
Петушок - золотой гребешок и жерновцы
Семь симеонов
Скорый гонец
Иван - крестьянский сын и чудо-юдо
Волшебное кольцо
Сивка-бурка
Вещий сон
Окаменелое царство
Золотой конь
Чудесная рубашка
Иван - вдовий сын
Летучий корабль
Иван бесталанный и Елена Премудрая
По щучьему веленью
Братья-охотники
Иван - мужицкий сын
Двое из сумы
Птичий язык
Заколдованная королевна
Пойдя туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что
Сказка о молодильных яблоках и живой воде
Иван-царевич и серый волк
Царевна-лягушка
Деревянный орел
Марья-краса - долгая коса
Безногий и слепой богатыри
Морской царь и Василиса Премудрая
Медное, серебряное и золотое царства
Белая уточка
Королевич и его дядька
Жар-птица и Василиса-царевна
Ведьма и солнцева сестра
Царь-девица
Хрустальная гора
Кузьма скоробогатый
Волшебные ягоды
Елена Премудрая
Чивы, чивы чивычок
Царь-медведь
Притворная болезнь
Горе
Солдат и смерть
Царевна-змея
Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды
Иван-царевич и белый полянин
Булат-молодец
Марья Моревна
Зорька, вечорка и полуночка
Никита Кожемяка
Сказка о Василисе, золотой косе, непокрытой красе, и об Иване горохе
Два Ивана - солдатских сына
Сказка о славном, могучем богатыре Еруслане Лазаревиче
Фома Беренников
Примечания

СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА И БРАТЕЦ ИВАНУШКА

Жили-были старик да старуха, у них была дочка Аленушка да сынок Ива-
нушка.
Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни-одине-
шеньки.
Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему
пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
- Сестрица Аленушка, я пить хочу!
- Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли-шли - солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает.
Стоит коровье копытце полно водицы.
- Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца!
- Не пей, братец, теленочком станешь!
Братец послушался, пошли дальше.
Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит ло-
шадиное копытце полно водицы.
- Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца!
- Не пей, братец, жеребеночком станешь!
Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.
Идут, идут - солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот высту-
пает. Стоит козье копытце полно водицы.
У Иванушка говорит:
- Сестрица Аленушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
- Не пей, братец, козленочком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.
Напился и стал козленочком... Зовет Аленушка братца, а вместо Ивануш-
ки бежит за ней беленький козленочек.
Залилась Аленушка слезами, села под стожок - плачет, а козленочек
возле нее скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
- О чем, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Аленушка про свою беду. Купец ей говорит:
- Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек бу-
дет жить с нами.
Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с Але-
нушкой из одной чашки. Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись,
приходит ведьма: стала под Аленушкино окошко и так-то ласково начала
звать ее купаться на реку. Привела ведьма Аленушку на реку. Кинулась на
нее, привязала Аленушке на шею камень и бросила ее в воду.
А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в хоро-
мы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся - и тот не распознал. Од-
ному козленочку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Ут-
ром и вечером ходит по бережку около воды и зовет:
- Аленушка, сестрица моя!.. Выплынь, выплынь на бережок...
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа - зарежь да зарежь козлен-
ка...
Купцу жалко было козленочка, привык он к нему. А ведьма так пристает,
так упрашивает, - делать нечего, купец согласился:
- Ну, зарежь его... Велела ведьма разложить костры высокие, греть
котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
- Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки
прополоскать.
- Ну, сходи. Побежал козленочек на речку, стал на берегу и жалобне-
хонько закричал:
- Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Аленушка из реки ему отвечает:
- Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу:
- Пойди найди козленка, приведи его ко мне. Пошел слуга на реку и ви-
дит: по берегу бегает козленочек и жалобнехонько зовет:
- Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
- Ах, братец мои Иванушка?
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке.
Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Аленушку
на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели ее в на-
рядное платье. Аленушка ожила и стала краше, чем была.
А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся
мальчиком Иванушкой. Ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в
чистое поле.

ГУСИ-ЛЕБЕДИ

Жили мужик да баба. У них была дочка да нок маленький.
- Доченька, - говорила мать, - мы пойдем на работу, береги братца? Не
ходи со двора, будь умницей - мы купим тебе платочек.
Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила
братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загуля-
ла. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях.
Вернулась девочка, глядь - братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда -
нету! Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет
от отца с матерью, - братец не откликнулся.
Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гу-
си-лебеди и пропали за темным лесом. Тут она догадалась, что они унесли
ее братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава - что они пошалива-
ли, маленьких детей уносили.
Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела - стоит печь.
- Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
Печка ей отвечает:
- Съешь моего ржаного пирожка - скажу.
- Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся...
Печка ей не сказала. Побежала девочка дальше - стоит яблоня.
- Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
- Поешь моего лесного яблочка - скажу.
- У моего батюшки и садовые не едятся... Яблоня ей не сказала. Побе-
жала девочка дальше. Течет молочная река в кисельных берегах.
- Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели?
- Поешь моего простого киселька с молочком - скажу.
- У моего батюшки и сливочки не едятся... Долго она бегала по полям,
по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего - надо идти домой. Вдруг
видит - стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя по-
ворачивается.
В избушке старая баба-яга прядет кудель. А на лавочке сидит братец,
играет серебряными яблочками. Девочка вошла в избушку:
- Здравствуй, бабушка!
- Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?
- Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.
- Садись покуда кудель прясть. Баба-яга дала ей веретено, а сама уш-
ла. Девочка прядет - вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей:
- Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.
Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:
- Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоетвыпарит, в печь посадит,
зажарит и съест, сама на твоих костях покатается.
Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять:
- Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.
Девочка взяла братца и побежала. А баба-яга подойдет к окошку и спра-
шивает:
- Девица, прядешь ли?
Мышка ей отвечает:
- Пряду, бабушка... Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой. А в
избушке нет никого. Баба-яга закричала:
- Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!..
Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит - летят гуси-лебе-
ди.
- Речка, матушка, спрячь меня!
- Поешь моего простого киселька.
Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла ее под кисельным береж-
ком.
Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка с братцем опять побе-
жали. А гуси-лебеди воротились навстречу, вот-вот увидят. Что делать?
Беда! Стоит яблоня...
- Яблоня, матушка, спрячь меня!
- Поешь моего лесного яблочка. Девочка поскорее съела и спасибо ска-
зала. Яблоня ее заслонила ветвями, прикрыла листами.
Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка опять побежала. Бе-
жит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидали ее, загоготали
- налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут. Добежала
девочка до печки:
- Печка, матушка, спрячь меня!
- Поешь моего ржаного пирожка.
Девочка скорее - пирожок в рот, а сама с братцем в печь, села в
устьице [1].
Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели
к бабе-яге.
Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой.
А тут и отец с матерью пришли.

ХАВРОШЕЧКА

Есть на свете люди хорошие, есть и похуже, а есть и такие, которые
своего брата не стыдятся.
К таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой, взяли
ее эти люди, выкормили и над работой заморили: она и ткет, она и прядет,
она и прибирает, она и за все отвечает.
А были у ее хозяйки три дочери. Старшая звалась Одноглазка, средняя -
Двуглазка, а меньшая - Триглазка.
Дочери только и знали, что у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Кро-
шечка-Хаврошечка на них работала: их и обшивала, для них пряла и ткала -
и слова доброго никогда не слыхала.
Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую коров-
ку, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжко жить-поживать:
- Коровушка-матушка! Меня бьют-журят, хлеба не дают, плакать не ве-
лят. К завтрашнему дню мне велено пять пудов напрясть, наткать, побелить
и в трубы покатать.
А коровушка ей в ответ:
- Красная девица, влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь - все
будет сработано.
Три сестры и бросились одна перед другой к яблоне.
А яблочки-то висели низко, под руками были, а тут поднялись высоко,
далеко над головами.
Сестры хотели их сбить - листья глаза засыпают, хотели сорвать - суч-
ки косы расплетают. Как ни бились, ни метались - руки изодрали, а дос-
тать не могли.
Подошла Хаврошечка - веточки к ней приклонились и яблочки к ней опус-
тились. Угостила она того сильного человека, и он на ней женился. И ста-
ла она в добре поживать, лиха не знать.


МОРОЗКО

Живало-бывало, - жил дед да с другой женой. У деда была дочка, и у
бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься - бита и
недовернешься - бита. А родная дочь что ни сделает - за все гладят по
головке: умница. Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу
носила, печь топила, избу мела - еще до свету... Ничем старухе не уго-
дишь - все не так, все худо. Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая
баба расходится - не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со
свету сжить.
- Вези, вези ее, старик, - говорит мужу, - куда хочешь, чтобы мои
глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз.
Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь.
Запряг лошадь:
- Садись, мила дочь, в сани.
Повез бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.
Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Вдруг слышит -
невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, по-
щелкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее
спрашивает:
- Тепло ли тебе, девица?
Она чуть дух переводит:
- Тепло, Морозушко, тепло, батюшка. Морозно стал ниже спускаться,
сильнее потрескивает, пощелкивает:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
Она чуть дух переводит:
- Тепло, Морозушко, тепло, батюшка. Морозко еще ниже спустился, пуще
затрещал, сильнее защелкал:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, ла-
пушка?
Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:
- Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Тут Морозко сжалился над девицей; окутал ее теплыми шубами, отогрел
пуховыми одеялами.
А мачеха по ней поминки справляет, печет блины и кричит мужу:
- Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!
Поехал старик в лес, доезжает до того места, - под большою елью сидит
его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и
около - короб с богатыми подарками.
Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез до-
мой.
А дома старуха печет блины, а собачка под столом:
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину за-
муж не берут.
Старуха бросит ей блин:
- Не так тявкаешь! Говори: "Старухину дочь замуж берут, а стариковой
дочери косточки везут..." Собака съест блин и опять:
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину за-
муж не берут.
Старуха блины ей кидала и била ее, собачка - все свое...
Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица - в
злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый. Ста-
руха глянула - и руки врозь...
- Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес на
то же место...
Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место,
вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.
Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает,
с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:
- Тепло ли тебе, девица?
А она ему:
- Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко... Морозко стал ниже
спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
- Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко... Еще ниже спустился Мороз-
ко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
- Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела.
Чуть свет старуха посылает мужа:
- Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в зла-
те-серебре...
Старик уехал. А собачка под столом:
- Тяф, тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в меш-
ке косточки везут. Старуха кинула ей пирог:
- Не так тявкаешь! Скажи: "Старухину дочь в злате-серебре везут..."
А собачка - все свое:
- Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут... Заскрипели
ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит
в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.


СЕРЕБРЯНОЕ БЛЮДЕЧКО И НАЛИВНОЕ ЯБЛОЧКО

Жили-были старик со старухой. У них было три дочери. Две нарядницы,
затейницы, а третья молчаливая скромница. У старших дочерей сарафаны
пестрые, каблуки точеные, бусы золоченые. А у Машеньки сарафан тем-
ненький, да глазки светленькие. Вся краса у Маши - русая коса, до земли
падает, цветы задевает. Старшие сестры - белоручки, ленивицы, а Машенька
с утра до вечера все с работой: и дома, и в поле, и в огороде. И грядки
полет, и лучину колет, коровушек доит, уточек кормит. Кто что спросит,
все Маша приносит, никому не молвит слова, все сделать готова.
Старшие сестры ею помыкают, за себя работать заставляют. А Маша мол-
чит.
Так и жили. Вот раз собрался мужик везти сено на ярмарку. Обещает до-
черям гостинцев купить. Одна дочь просит:
- Купи мне, батюшка, шелку на сарафан. Другая дочь просит:
- А мне купи алого бархату. А Маша молчит. Жаль стало ее старику:
- А тебе что купить, Машенька?
- А мне купи, родимый батюшка, наливное яблочко да серебряное блюдеч-
ко.
Засмеялись сестры, за бока ухватились.
- Ай да Маша, ай да дурочка! Да у нас яблок полный сад, любое бери,
да на что тебе блюдечко? Утят кормить?
- Нет, сестрички. Стану я катать яблочко по блюдечку да заветные сло-
ва приговаривать. Меня им старушка обучила за то, что я ей калач подала.
- Ладно, - говорит мужик, - нечего над сестрой смеяться! Каждой по
сердцу подарок куплю. Близко ли, далеко ли, мало ли, долго ли был он на
ярмарке, сено продал, гостинцев купил. Одной дочери привез шелку синего,
другой бархату алого, а Машеньке серебряное блюдечко да наливное яблоч-
ко. Сестры рады-радешеньки. Стали сарафаны шить да над Машенькой посмеи-
ваться:
- Сиди со своим яблочком, дурочка... Машенька села в уголок горницы,
покатила наливное яблочко по серебряному блюдечку, поет-приговаривает:
- Катись, катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку, покажи
мне и города и поля, покажи мне леса, и моря, покажи мне гор высоту и
небес красоту, всю родимую Русь-матушку.
Вдруг раздался звон серебряный. Вся горница светом залилась: покати-
лось яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все го-
рода видны, все луга видны, и полки на полях, и корабли на морях, и гор
высота, и небес красота: ясно солнышко за светлым месяцем катится, звез-
ды в хоровод собираются, лебеди на заводях песни поют. Загляделись сест-
ры, а самих зависть берет. Стали думать и гадать, как выманить у Ма-
шеньки блюдечко с яблочком. Ничего Маша не хочет, ничего не берет, каж-
дый вечер с блюдечком забавляется. Стали ее сестры в лес заманивать:
- Душенька-сестрица, в лес по ягоды пойдем, матушке с батюшкой земля-
нички принесем.
Пошли сестры в лес. Нигде ягод нету, землянички не видать. Вынула Ма-
ша блюдечко, покатила яблочко, стала петь-приговаривать:
- Катись, яблочко, по блюдечку, наливное по серебряному, покажи, где
земляника растет, покажи, где цвет лазоревый цветет.
Вдруг раздался звон серебряный, покатилось яблочко по блюдечку, на-
ливное по серебряному, а на блюдечке все лесные места видны. Где земля-
ника растет, где цвет лазоревый цветет, где грибы прячутся, где ключи
бьют, где на заводях лебеди поют. Как увидели это злые сестры - помути-
лось у них в глазах от зависти. Схватили они палку суковатую, убили Ма-
шеньку, под березкой закопали, блюдечко с яблочком себе взяли. Домой
пришли только к вечеру. Полные кузовки грибов-ягод принесли, отцу с ма-
терью говорят:
- Машенька от нас убежала. Мы весь лес обошли - ее не нашли; видно,
волки в чаще съели. Говорит им отец:
- Покатите яблочко по блюдечку, может, яблочко покажет, где наша Ма-
шенька.
Помертвели сестры, да надо слушаться. Покатили яблочко по блюдечку -
не играет блюдечко, не катится яблочко, не видно на блюдечке ни лесов,
ни полей, ни гор высоты, ни небес красоты.
В ту пору, в то времечко искал пастушок в лесу овечку, видит - белая
березонька стоит, под березкой бугорок нарыт, а кругом цветы цветут ла-
зоревые. Посреди цветов тростник растет.
Пастушок молодой срезал тростинку, сделал дудочку. Не успел дудочку к
губам поднести, а дудочка сама играет, выговаривает:
- Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай ты молодого
пастушка. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко,
за наливное яблочко.
Испугался пастушок, побежал в деревню, людям рассказал.
Собрался народ, ахает. Прибежал тут и Машенькин отец. Только он ду-
дочку в руки взял, дудочка уж сама поет-приговаривает:
- Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай родимого батюш-
ку. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за
наливное яблочко.
Заплакал отец:
- Веди нас, пастушок молодой, туда, где ты дудочку срезал.
Привел их пастушок в лесок на бугорок. Под березкой цветы лазоревые,
на березке птички-синички песни поют.
Разрыли бугорок, а там Машенька лежит. Мертвая, да краше живой: на
щеках румянец горит, будто девушка спит.
А дудочка играет-приговаривает:
- Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая. Меня сестры в лес зама-
нили, меня, бедную, загубили, за серебряное блюдечко, за наливное яблоч-
ко. Играй, играй, дудочка, играй тростниковая. Достань, батюшка, хрус-
тальной воды из колодца царского. Две сестры-завистницы затряслись, по-
белели, на колени пали, в вине признались.
Заперли их под железные замки до царского указа, высокого повеленья.
А старик в путь собрался, в город царский за живой водой.
Скоро ли, долго ля - пришел он в тот город, ко дворцу пришел.
Тут с крыльца золотого царь сходит. Старик ему земно кланяется, все
ему рассказывает.
Говорит ему царь:
- Возьми, старик, из моего царского колодца живой воды. А когда дочь
оживет, представь ее нам с блюдечком, с яблочком, с лиходейками-сестра-
ми. Старик радуется, в землю кланяется, домой везет скляницу с живой во-
дой.
Лишь спрыснул он Марьюшку живой водой, тотчас стала она живой, припа-
ла голубкой на шею отца. Люди сбежались, порадовались. Поехал старик с
дочерьми в город. Привели его в дворцовые палаты.
Вышел царь. Взглянул на Марьюшку. Стоит девушка, как весенний цвет,
очи - солнечный свет, по лицу - заря, по щекам слезы катятся, будто жем-
чуг, падают.
Спрашивает царь у Марьюшки:
- Где твое блюдечко, наливное яблочко?
Взяла Марьюшка блюдечко с яблочком, покатила яблочко по блюдечку, на-
ливное по серебряному. Вдруг раздался звон-перезвон, а на блюдечке один
за одним города русские выставляются, в них полки собираются со знамена-
ми, в боевой строй становятся, воеводы перед строями, головы перед взво-
дами, десятники перед десятками. И пальба, и стрельба, дым облако свил -
все из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному. А на блюдечке
море волнуется, корабли, словно лебеди, плавают, флаги развеваются, пуш-
ки палят. И стрельба, и пальба, дым облако свил - все из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке
все небо красуется; ясно солнышко за светлым месяцем катится, звезды в
хоровод собираются, лебеди в облаке песни поют.
Царь на чудеса удивляется, а красавица слезами заливается, говорит
царю:
- Возьми мое наливное яблочко, серебряное блюдечко, только помилуй
сестер моих, не губи их за меня.
Поднял ее царь и говорит:
- Блюдечко твое серебряное, ну а сердце - золотое. Хочешь ли быть мне
дорогой женой, царству доброй царицей? А сестер твоих ради просьбы твоей
я помилую.
И устроили они пир на весь мир: так играли, что звезды с неба пали;
так танцевали, что полы поломали. Вот и все...


ТЕРЕШЕЧКА....